Большая Палата Верховного Суда 18.12.2024 высказала ряд правовых выводов и ответила на следующие вопросы:
-Какая правовая природа решения общего собрания участников общества?
-Есть ли решение общего собрания участников общества сделкой?
-Есть ли акт приема-передачи имущества в состав капитала общества сделкой?
— Является ли надлежащим и эффективным способом защиты иск о признании недействительным решения общего собрания участников, которым решено внести имущество в уставный капитал?
-Достаточно ли признать недействительным акт приемки-передачи имущества в состав уставного капитала общества?
— Какая область применения концепции «фраудоторной сделки»?
-Может ли быть применена концепция «фраудаторной сделки» к корпоративным правоотношениям?
-Может ли бывший участник общества обжаловать сделку совершенную этим обществом после выхода такого участника?
-Нужно ли применять принцип «проникновения за корпоративный занавес», когда участник, вышедший из общества, обращается с иском о признании недействительным договора заключенного обществом?
Решениями судов первой и апелляционной инстанций удовлетворен иск Лица 1 к ООО А к ООО Д и признаны недействительными: решения общего собрания ООО А от 28.11.2022, которым было решено внести в уставный капитал ООО Д Обществом А нежилые здания (автомобильный торговый комплекс), общей площадью 1, кв. решение учредительного собрания ООО Д от 28.11.2022, в части внесения в его уставный капитал Обществом А нежилых зданий; акт приемки-передачи недвижимого имущества, заключенный 12.12.2022 между ООО А и ООО Д; применены последствия недействительности сделки — акта приемки-передачи от 12.12.2022, а именно: отменено решение государственного регистратора записи от 16.12.2022 о государственной регистрации прав по спорному недвижимому имуществу.
Суть спора в том, что внесение спорного недвижимого имущества в уставный капитал ООО Д было осуществлено ООО А с целью уклонения от исполнения обязательств по выплате истцу как бывшей участнице указанного общества стоимости ее доли.
Большая Палата Верховного Суда 18.12.2024 указанные судебные решения отменила в части удовлетворения требований о признании недействительными решения учредительного собрания ООО Д от 28.11.2022, в части внесения ООО А в уставный капитал ООО Д спорных нежилых зданий и решение общего устава ООО А от 28.11. В этой части было принято новое решение об отказе в иске. Пункт 4 резолютивной части решения суда первой инстанции от 19.07.2023 изложен в следующей редакции: признать недействительным сделку, оформленную актом приемки-передачи недвижимого имущества, заключенный между ООО А и ООО Д от 12.12.2022. В остальной части решения судов предыдущих инстанций оставлено по-прежнему.
Отвечая на поставленные перед ним вопросы и возражая против доводов Касатора ОП, ВС отметила следующее.
О правовой природе решения органа управления общества
Исходя из содержания ст.ст. 2, 202, 203 ГКУ усматривается, что органы юридического лица, в том числе и общее собрание участников (акционеров), в гражданском праве не признаются участниками гражданских отношений. Поэтому, не являясь лицом (субъектом) гражданского права и не являясь наделенным гражданской дееспособностью, общее собрание участников (акционеров) не может совершать действия, которые в гражданском праве определяются как сделки.
Вместо этого участником сделки выступает юридическое лицо, наделенное гражданской дееспособностью, а общее собрание участников как орган юридического лица принимает участие в формировании внутренней воли этого лица на совершение сделки.
Общее собрание участников как высший орган общества (ст. 30 Закона № 2275-VIII) принимают участие в приобретении обществом прав и обязанностей опосредованно — через формирование исполнительного органа и принятие в пределах своей компетенции обязательных для исполнительного органа решений, осуществление контроля за его деятельностью, в том числе путем предоставления согласий.
Поскольку общее собрание участников общества не является субъектом гражданских правоотношений, их решение не является сделкой в понимании ст. 202 ГКУ. То есть, такие органы общества не являются самостоятельными субъектами права, поскольку не наделены собственной правоспособностью и дееспособностью. Принимая решение, орган общества реализует свои полномочия (компетенцию), обеспечивает управление деятельностью юридического лица, создавая юридические последствия для юридического лица.
Кроме этого, одним из признаков сделки является сочетание внутренней воли и волеизъявления стороны и их соответствие заключенной сделки, без которой невозможна свобода сделки и ее действительность, что закреплено в ч. 3 ст. 203 ГКУ.
Согласно ч.4 ст. 34 ЗУ № 2275-VIII решения общего собрания участников по всем другим вопросам принимаются большинством голосов всех участников общества, имеющих право голоса по соответствующим вопросам и участники общества обязаны выполнять эти решения (п.2 ч. 1 ст. 6 Закона).
В то же время имущественные интересы отдельных участников общества не всегда совпадают с интересами самого общества и решениями его органов управления, в частности, собрания участников о распоряжении имуществом общества (постановление ВС от 08.06.2021)
Следовательно, в процессе принятия решения общего собрания участников общества принимают участие его участники, интересы и волеизъявление которых могут не совпадать и даже противоречить как друг другу, так и интересам общества. То есть, в отличие от односторонних сделок или договоров, для того чтобы решение вступило в силу, не требуется, чтобы воля была обнаружена всеми субъектами, которым предоставлено право на принятие решения.
Из изложенных положений можно сделать вывод, что решение органа управления общества, в отличие от сделки, принимается органом только в пределах его компетенции и по процедуре, определенной законодательством и уставом. Действие решений органов управления общества ограничено исключительно самим обществом, его участниками и должностными лицами и обеспечивают осуществление корпоративного управления и деятельности общества, могут порождать права и обязанности у ограниченного круга лиц и исчерпывают свое действие фактом исполнения.
Таким образом, ОП ВС заключила, что решения общего собрания участников общества должны рассматриваться как акты ненормативного характера (индивидуальные акты).
Относительно правовой природы акта приемки-передачи имущества в состав уставного капитала общества.
БП ВС отметила, что в зависимости от установленных судами обстоятельств конкретного дела документ, который стороны дела именуют как «акт приемки-передачи», может как подтверждать определенные факты и быть документом первичного бухгалтерского учета, так и иметь признаки сделки, то есть быть направленным на приобретение, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. То есть, суд исследует акт в каждом конкретном случае и дает ему оценку в зависимости от того, подтверждает ли он волеизъявление сторон, а также создает ли он юридические последствия.
В спорных правоотношениях акт приемки-передачи недвижимого имущества в состав уставного капитала ООО Д подписан на основании решений общего собрания участников ООО А и ООО Д, то есть подтверждает волеизъявление сторон, а также имеет юридические последствия – факт перехода права собственности на недвижимое имущество. То есть акт в этих правоотношениях свидетельствует о согласованном действии путем волеизъявления обеих сторон сделки на приобретение определенных гражданских прав и обязанностей.
Решение общего собрания участников двух обществ и акт приемки-передачи, оформленный между ними, образуют завершенный юридический состав, наличие которого необходимо и достаточно для возникновения права собственности на спорное недвижимое имущество у общества, которому это имущество передается как вклад в уставный капитал. Результатом совершения комплекса действий по передаче имущества в состав уставного капитала ООО Д является сделка, оформленная в этом случае актом приемки-передачи недвижимого имущества от 12.12.2022.
Следовательно, БП ВС заключила, что в этих спорных правоотношениях может быть обжалован и признан недействительным конечный результат комплекса действий по передаче имущества в состав уставного капитала ООО Д – сделка, оформленная актом приемки-передачи недвижимого имущества от 12.12.2022.
Относительно фраудаторности сделки
Кассатор, в частности, утверждает, что вывод судов о фраудаторності сделки основывается на преждевременном предположении о неплатежеспособности ООО А вследствие отчуждения спорного недвижимого имущества, а не установленном факте такой неплатежеспособности. По этому поводу ОП ВС обращает внимание на следующее.
Добросовестность при реализации прав и полномочий, являющаяся одной из основополагающих основ гражданского законодательства, предусматривает недопустимость злоупотребления правом, исходя из конституционных положений, означает, что осуществление прав и свобод человека не должно нарушать права и свободы других лиц. Частноправовой инструментарий (как в договорных, так и во внедоговорных отношениях) должен использоваться лицами добросовестно, не злоупотребляя правом. Такой инструментарий не может использоваться лицом в ущерб другим участникам правоотношений.
В юридической науке и судебной практике договоры, действия, бездействие и решения органов, совершаемых с целью причинения вреда кредитору и такая цель достигнута, называют фраудаторными. Сделка, совершенная должником в период возникновения у него обязательства по погашению задолженности перед кредитором, в результате которого должник перестает быть платежеспособным, должна подвергаться сомнению в части его добросовестности и приобретает признаки фраудаторной сделки как таковую, которая совершена должником в ущерб кредиторам (вывод02.2).
Что касается фраудаторной сделки как злоупотребления правом, то намерение причинить зло является непременным и единственным надежным критерием шиканы (злоупотребление правом). Цель такой сделки в момент ее заключения скрыта, но проявляется через действия или бездействие, совершаемые должником как до, так и после наступления срока исполнения обязательства целенаправленно на уклонение от исполнения обязанности (выводы ВС от 24.11.2021, 22.09.2022, 2.2.2.2. .04.2023).
Следовательно, сделка, совершаемая с целью причинения вреда кредитору и достигающего этой цели, является фраудаторной.
При этом БП ВС обратила внимание, что Правочин не должен совершаться с целью причинить зло (т.е. совершить злоупотребление правом) и воплощать это намерение. Иначе такая сделка должна квалифицироваться судами как фраудаторная и, при наличии соответствующего искового требования, должна быть признана недействительной.
Однако в силу гибкости и разнообразия гражданских правоотношений исчерпывающий и закрытый перечень обстоятельств, при которых ту или иную сделку следует считать фраудаторной, отсутствует. Верховный Суд наработал перечень обстоятельств, которые отдельно или в совокупности могут учитываться при оценке сделки как фраудаторной. Окончательную квалификацию определенной сделки как фраудаторной должен осуществлять суд по каждому конкретному делу исходя из установленных обстоятельств.
Что касается концепции «проникновения за корпоративный занавес»
ООО Д отмечает, что участник, вышедший из состава общества, не может «проникнуть за корпоративный занавес», поскольку не может получить больше прав, чем имел до того, пока был участником общества.
На этот счет ОП ВС отметила, что существует два подхода к применению концепции «проникновения за корпоративный занавес».
В традиционном понимании концепция «проникновения за корпоративный занавес» касается случаев, когда конечный бенефициарный владелец в исключительных случаях несет личную ответственность по обязательствам юридического лица перед его кредиторами.
В то же время, концепция «проникновения за корпоративный занавес» может применяться также в случае обращения участников общества с иском в интересах самого общества. Поскольку независимость юридического лица нельзя считать абсолютной, в этом контексте «проникновение за корпоративный занавес» или «игнорирование статуса юридического лица» признается адекватным и справедливым в определенных обстоятельствах или для достижения определенной цели.
По этому делу истица не пытается привлечь к ответственности конечных бенефициарных собственников по обязательствам юридического лица перед ним, а также не подает иск в интересах общества. Иск предъявлен Лицо 1 – бывшим участником общества в защиту своих прав как участника общества, в частности права на получение надлежащей доли в случае выхода из общества.
Следовательно, по этому делу отсутствуют основания для применения концепции «проникновения за корпоративный занавес».
Относительно юрисдикции спора
БП ВС не согласилась с утверждением жалобщика, что требование Лица 1 о признании недействительным решения учредительного собрания ООО Д не является требованием в корпоративном споре, ведь истица никогда не была и не является участником (учредителем) и/или конечным бенефициарным владельцем ООО Д с учетом следующего.
В этом деле между истцом (участницей ООО А, вышедшей из общества) и ООО А существует спор относительно взыскания стоимости доли, которую предстоит выплатить истцу. Учитывая это, правоотношения между истцой и обществом не прекратились до момента осуществления расчета (выплаты надлежащей истцу стоимости доли в уставном капитале ООО А как участницы общества).
По этому поводу Лицо 1 обратилось в хозяйственный суд с иском о взыскании с ООО стоимости его доли в уставном фонде, по которой открыто производство. В то же время ООО А, несмотря на неурегулированный спор с Лицом 1 по взысканию стоимости доли, осуществило передачу имущественного взноса (спорного недвижимого имущества) в уставный капитал ООО Д.
Из обоснования иска по этому делу следует, что Лицо 1 оспаривает внесение спорного недвижимого имущества в уставный капитал ООО Д в контексте существующего между ним и ООО А спора относительно взыскания стоимости доли, причитающейся к выплате участнику, вышедшему из общества.
БП ВС отметила, что вышедший из общества участник сохраняет интерес относительно платежеспособности общества до тех пор, пока с ним не будут полностью произведены расчеты в соответствии со ст. 24 Закона № 2275-VIII.
Следовательно, спор по этому делу возник из корпоративных отношений по иску участницы, выбывшей из общества и не получившей выплаты стоимости причитающейся ей доли. В силу предписаний п.3 ч. 1 ст. 20 ХПК Украины такой спор относится к юрисдикции хозяйственных судов.
Учитывая указанные правовые выводы, по сути спора БП ВС отметила, что в соответствии с протоколом от 20.04.2020 общее собрание участников ООО А приняло решение выплатить Лицу 1 стоимость доли в уставном капитале ООО А в общем размере 616 428 грн. в течение одного года со дня выхода.
Согласно выводу эксперта судебно-экономической экспертизы от 30.06.2021 собственный капитал (имущество) ОООА по данным баланса по состоянию на 31.12.2019 с учетом рыночной стоимости внеоборотных активов составляет в сумме 11 006 889 грн, из которых 9 861 905 грн. Стоимость доли Лица1 при ее выходе из состава участников ООО А исходя из рыночной стоимости совокупности всех долей участников (имущества общества) пропорционально размеру доли Лица 1 (47,8 %) по состоянию на 31.12.2019 составляет 5 261 293 грн.
Согласно выписке из ЕГРПОУ по состоянию на 28.12.2022 учредителями ООО Д были Лицо 3 с размером доли учредителя 4 584 грн. и ООО А с размером учредителя 87 100 грн.
Оценив установленные фактические обстоятельства, ВС ВС согласилась с выводами судов предыдущих инстанций, что передача ООО А имущества в уставный капитал ООО Д была осуществлена после возникновения в ООО А обязанности по уплате Лицо 1 стоимости доли как выбывшему участнику, о чем ООО А достоверно было известно. Указанные действия ООО А свидетельствуют о его намерении избавиться от собственных имущественных активов, благодаря которым общество может выполнить денежные обязательства по выплате Лицо 1 стоимости доли как выбывшему участнику.
В действиях ООО отсутствует критерий экономической обоснованности при совершении сделки, поскольку основным видом деятельности этого общества является предоставление в аренду и эксплуатацию собственного или арендованного недвижимого имущества.
В то же время, ООО А не имело и не имеет другого собственного или арендованного недвижимого имущества и после отчуждения недвижимого имущества у него не осталось активов, за счет которых можно было бы удовлетворить требования Личность 1. При этом на момент отчуждения недвижимого имущества ООО А и ООО Д были связанными лицами.
Внесение спорного недвижимого имущества в уставный капитал ООО Д было осуществлено по стоимости, более чем в 100 раз ниже, чем его действительная рыночная стоимость. Позже ООО А передало права участника ООО Д Лицо 3.
Таким образом БП ВС пришла к выводу, что совокупность совершенных Ответчиками действий, выразившихся в принятии 28.11.2022 двух решений собрания обществ, и заключение 12.12.2022 акта приемки-передачи недвижимого имущества свидетельствует о совершении ими фраудаторной сделки в ущерб интересу.
Следовательно, оспариваемая по этому делу сделка, а именно акт приема-передачи от 12.12.2022, является фраудаторной и должна быть признана недействительной на основании п.6 ч.1 ст. 3, ч.ч. 1-4 ст. 13, ч. 1 ст. 203, ч. 1 ст. 215 ГКУ.