Существует устоявшаяся судебная практика по применению судами ст. 388 ГК Украины, которой предусмотрено право собственника на истребование имущества от добросовестного приобретателя
Так, в постановлении Большой Палаты Верховного Суда от 04.07.2023 указано, что решая вопрос о возможности истребования от ответчика имущества, в частности, о наличии или отсутствии оснований для применения ст. 388 ГК Украины следует учитывать выводы ОП ВС относительно необходимости оценивать добросовестность поведения прежде зарегистрированного владельца недвижимого имущества (постановления от 26.06.2019, 23.10.2019, 01.04.2020), а также вывод о том, что не может считаться добросовестным. могла знать о нарушении порядка реализации имущества или знала или могла знать о приобретении им имущества вопреки закону (постановления от 22.06.2021, 23.11.2021, 06.07.2022, 21.09.2022).
Следовательно, если недвижимое имущество приобретет добросовестное лицо, то есть то, которое не знало и не могло знать о существовании обременений прав на это имущество или о наличии на него вещных прав третьих лиц, оно может полагаться на сведения Государственного реестра прав на недвижимое имущество. При отсутствии в этом реестре сведений о правах других лиц на недвижимое имущество или их обременений и отсутствии данных о том, что приобретатель имущества знал или мог знать о существовании таких прав или обременений, этот приобретатель, добросовестно полагаясь на сведения указанного реестра, приобретает соответствующее право на недвижимое имущество, свободное от незарегистрированных прав других лиц и обременений (постановления ОП ВС от 23.10.2019, 15.06.2021, 02.11.2021, 06.07.2022).
Вместе с тем, решениями хозяйственных судов первой и апелляционной инстанций удовлетворен иск ЧАО об истребовании из незаконного владения ООО 1 здания, отменено решение о государственной регистрации права собственности на это здание за ООО 1 и прекращено право собственности последнего на него.
На обоснование иска истец сослался на то, что спорное недвижимое имущество — здание было передано в уставный фонд истца в процессе корпоратизации, однако выбыло из владения истца при обстоятельствах, которые не зависели от его воли; ответчик приобрел такое имущество у лица, не имеющего права отчуждать его, и зарегистрировал право собственности на указанное имущество за собой.
Суды исходили из доказанности обстоятельств приобретения истцом в собственность спорного здания и его выбытия по воле истца. Наличие в Государственном реестре прав собственности на недвижимое имущество записи о праве собственности ответчика на спорное здание в то время как указанный объект недвижимого имущества принадлежит на праве собственности истцу, является нарушением права собственности истца и противоречит принципу гарантирования государством объективности, достоверности и полноты сведений о зарегистрированных правах на недвижимое имущество и их обременения, отраженного в пункте 1 части 1 статьи 3 Закона Украины «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и их обременений».
В то же время Верховный Суд 23.01.2024 отменил указанные судебные решения, считая их преждевременными с учетом следующего.
Возможность истребования имущества из владения другого лица законодатель ставит в зависимость прежде всего от содержания правовой связи между истцом и спорным имуществом, от волеизъявления собственника по выбытию имущества, от того, является ли владелец имущества добросовестным или недобросовестным приобретателем, а также от характера приобретения (возмездно или безвозмездно).
Впрочем, разрешая спор по существу заявленных исковых требований, предварительные судебные инстанции выводов Верховного Суда о возможности применения ст. 388 ГКУ не учли, не исследовали и точно не установили действительного собственника спорного имущества на время корпоратизации (реорганизации) предприятий, а также обстоятельств создания такого имущества, учитывая наличие у двух юридических лиц как истца, так и ответчика различных правоустанавливающих документов на такое имущество , которыми они доказывают правомерность обретения права собственности на него.
Так, истец утверждал о приобретении в собственность в 1995 году спорного имущества в результате внесения в уставный фонд ГАЭК в процессе приватизации имущества государственных предприятий, одним из этапов которой была корпоратизация, и доказывал свое право собственности приказом Министерства энергетики и электрификации Украины «О создании ГАЭК» и Перечнем имущества, переданного в уставный фонд ГАЭК (правопреемник есть истец), выданного Фондом государственного имущества Украины. В то же время ответчик подчеркивал обстоятельства приобретения им в собственность этого же имущества от ООО 2 по договору купли-продажи 2003 года, а ООО 2, в свою очередь, приобрело такое имущество на аукционе в составе имущественного комплекса как объект приватизации у Фонда коммунального имущества городского совета в 1997 году (право собственности за горсоветом зарегистрировано в 1996 году).
Вместе с тем, принимая судебные решения по делу и удовлетворяя исковые требования, в частности в части истребования по незаконному владению ответчика спорного имущества, предыдущие судебные инстанции не исследовали и не выяснили вопрос о добросовестности или недобросовестности ответчика как приобретателя такого имущества, в то время как указанное подлежит оценке в каждом конкретном случае с учетом положения ст. 388 ГКУ при разрешении спора о праве по требованиям о истребовании имущества и, соответственно, существенно для правильного разрешения спора по этому делу.
Как свидетельствуют материалы дела, ответчик на протяжении всего рассмотрения спора подчеркивал, в частности, добросовестность приобретения им спорного имущества, его регистрации за собой и доказывал законность оснований такого приобретения; он также утверждал о том, что истец зарегистрировал право собственности на спорный объект только в 2020 году. Однако указанные доводы должным образом судами оценены не были.
При этом в кассационной жалобе ответчик акцентирует на том, что именно он осуществлял все расходы с 2003 года по содержанию спорного здания, его обустройству, реконструкции и улучшению; спорный объект подвергся реконструкции; здание, владельцем которого себя считает истец, не отвечает техническим и функциональным характеристикам здания, которым ответчик владеет на законных основаниях с 2003 года; ни в каких инвентаризационных ведомостях и других документах, имеющихся в деле, нет информации о площади здания; часть здания – это помещение, в котором осуществляется термальная обработка деталей продукции, производимой ООО 1; истец не может быть владельцем всего указанного здания общей площадью 49,7 м2 еще и ввиду того, что энергетическое оборудование расположено только в помещениях площадью 7,5 м2 и 7,2 м2, что подтверждается материалами дела и техническими документами, и это, соответственно, исключает возможность истребования спорного строения в целом.
Изложенное свидетельствует, что суды предыдущих инстанций в нарушение требований закона, без точного установления указанных обстоятельств, оценки доводов сторон и без учета соответствующих выводов Верховного Суда, пришли к преждевременному выводу о наличии оснований для удовлетворения заявленного иска.